"Кукушка": традиционный месседж в формате "птичьей" метафоры. Рецензия на фильм

Для пост-модернистского кинематографа жанр хоррора давно перестал быть точечным шаблоном, с заевшими по инерции клишированными концептами: ныне фильмы ужасов видоизменились в сторону меланхоличных притч, жестоких социальных месседжей в сторону зрительской аудитории, отдавания дани уважения классике кино (в частности - немецкому кино-экспрессионизму), мета-ироничного абсурда или откровенной лирики, весь саспенс которой строится на маниакальном напряжении и нагнетающей атмосфере. Ярче всего из среды сегодняшнего потока жанра выделяются уже крупные авторские студии, за золотой подиум которых сражаются два зрительских гиганта - А24 и Neon. У последних совсем недавно отгремела премьера "Собирателя душ" с Майкой Монро и Николасом Кейджем, собирающим приличный кассовый куш в американских кинотеатрах, и всего через парочку недель после такого громогласного успеха свет увидела "Кукушка": ещё одно жанровое откровение, заново открывшее миру имя Тильмана Сингера на Берлинском кинофестивале в феврале этого года

И вновь нарратив классической хоррор-истории оказался разобран по кирпичику. Завязка "Кукушки" проста, как любое лёгкое математическое уравнение: молодая героиня (конечно же не по своей воле) приезжает в самую сердцевину немецкой "глубинки", где сталкивается с потаённым кошмаром, превращающим её размеренную депрессивную жизнь в настоящее воплощение ада. А на пороге открытия арки протагонистки, в вальяжном исполнении Хантер Шафер, - личная трагедия прошлого, поставившая крест на её психическом здоровье. Где-то между проблесками углублённой драмы и экологического месседжа прослеживается уже и сам фильм ужасов, и тут то картина в первый раз наступает на кинутые собой же грабли: "Кукушка" - это не хоррор, каким он позиционировался во время пиар-кампании (после ситуации с "Собирателем душ" с рекламщиками из Neon уже явно провели отдельный разговор)

"Кукушку" метко перекидывает от одной ветки истории к противоположной: атмосферные грани психологического триллера, проверяющего психику своей героини на прочность, соседствуют с депрессивной историей душевной реабилитации после тяжёлого жизненного потрясения. Картина Сингера (не изменившего своему конъюнктурному стилю со времён провала своего же "Медиума") и тут резко смещается в сторону классического литературного детектива: с маститым федералом в подручных и нарочито шаблонным антагонистом (Дэн Стивенс вновь прекрасен в очередной второплановой роли), морализаторством пытающимся наставлять наших героев на "путь истинный". А ещё посреди разбросанных отголосков разнообразных жанров прослеживается главная метафора "Кукушки", за основу которой и держится весь сценарий ленты

Сопоставление детей и птенцов, как проведение прямой параллели между кукушками и людьми, является неотъемлемой частью конечной концепции нового фильма Сингера. И в контексте абсурда происходящих в картине событий подобное сравнение имеет место быть: но основная сценарная проблема исходит уже от того, что постановщики так и не определяются с конечной фактурой "Кукушки", а фильм, тем же временем, теряет равновесие на тонком шесте, удерживавшем баланс триллера в первом акте. Личные трагедии заменяются лобовыми "птичьими" метафорами, тогда как приземлённый и реалистичный отголосок хоррора сменяется карикатурной комедией, будто бы иронизирующей над своей же историей. После подобного экспириенса возникает лишь следующий вопрос: входило ли это в планы самого Сингера при производстве ленты?

Однако "Кукушка" могла бы сработать в полную силу, разрабатывая её авторы в контексте полноценной психоаналитической драмы или гнетущего триллера, исследующего потаённые страхи человека (естественно сопоставляющиеся с животными или птичьими), исходящие из задворок его прошлого. Позиционирование картины сугубо в хоррор-ключе сыграло с "Кукушкой" поистине злую шутку: для фильма ужасов в ленте чересчур мало самого ужаса, как и витающей в воздухе зловещей атмосферы, а для триллера - создания саспенса, который режиссёр отчаянно пытается выдавить уже под бравадное окончание третьего акта. Нечто подобное происходило и в недавнем "Собирателе душ", с поправкой на то, что там подобный формат был согласован с Осгудом Перкинсом и не выделялся из общего тонуса картины, в отличие уже от самой "Кукушки"

Впрочем, талант Тильмана Сингера, как начинающего визионера, можно разглядеть под лупой с более подробной и широкой перспективы ("Медиум" такой возможности зрителям не давал): с точки зрения технического сегмента "Кукушка" старается выглядеть опрятной и чистоплотной. Интересные операторские ракурсы чередуются с приятной режиссурой и атмосферной передачей цвета, а скрипучий саундтрек и блестящий аудио-дизайн создают полное погружение для рутинных диалогов, переходящих в столкновение с некой зловещей красноглазой блондинкой, визуализация которой пришла в ленту будто бы из самых реалистичных кошмаров

Следуя своему простому названию, "Кукушка" пытается разговаривать со зрителем сразу на несколько определённых тем, спешно переключаясь между состраданием к протагонистке с проработкой темы отношений "отцов" и "детей" и слабо выраженным экологическим месседжем, пытающимся проводить ёмкие (и буквально воплощённые во вселенную фильма) параллели между птицами и людьми. Отсутствие внятной фактуры рождает рваность тонкой нити повествования, в связи с чем новое творение Сингера улетает из родословной жанра, подобно самой кукушке. Однако режиссёр доказал свою проф. пригодность в контексте выстраивания напряжения и работы с окружением: для полноценного успеха осталось всего-ничего - научиться работать с самыми классическими сценарными тропами. Почва под ногами постановщика уже давно протоптана: для полноценного же успеха нужно лишь проявить чуть больше смекалки